Сергей Тетерин, Илья Морковин

"Слушай пластинку, смотри картинку"
Детский журнал "Колобок"

ЗАБАВНАЯ КВАНШИЛОГИЯ В КАРТИНКАХ

Как обычно все началось на вокзале, им же и закончилось. В промежутке между этими главными вехами экспедиции произошло много интересных событий, которые вкратце сейчас и попробуем вам изложить.
По дороге туда экспедиционеры получили заряд позитива в виде Гениальной сказки про Армянскую принцессу и Плодотворный Ключ, а так же в виде переходящего из рук в руки дневника двух подонков, которые бомжевали в Лондоне и пытались кинуть банк, явившийся неисчерпаемым источником новой терминологии.
Граница на Псоу порадовала простотой нравов. На наших глазах две девушки, профессиональной наружности, перетасовывая пачку паспортов гадали: «На эту я похожа?». Нам стало тоже интересно и мы пристроились в очереди вслед за ними. Обе благополучно пересекли границу. В общем то и у нас проблем с переходом не возникло. «Спелеки? А у вас что еще в России веревка осталась? Перед вами хохлы 2 километра протащили!». Настроение было подпорчено.
У Ватика прибавление - в честь мирового рекорда, количество площадей для размещения спелеков было увеличено. «Спелеопитомник» - ласково окрестили мы это гостеприимное жилище. С рук не кормить. Близко не подходить :). Мы разместились на новой веранде, на свежеструганных досках. Не обошлось без ночного купания и тесного общения с украинскими девушками, о чем и предстояло вспоминать долгими Кваншинскими вечерами. По прогнозам, на следующий день заброситься вертолетом не было никаких шансов. Но реальность оказалась страшна и ужасна - в шесть утра за нами заехал автобус, и непохмеленая команда оказалась на летном поле. В ожидании взлета, случайно мы стали свидетелями редкого зрелища, когда все ВВС Абхазии взлетали одновременно. Два учебно-тренировочных чехословацких л-29 выруливали на взлет, летчики были в восторге!!! Они махали руками и счастливо улыбались, мы чувствовали причастность к великому событию. Но наш ми-8 с того года к лучшему не изменился, хотя ему были рады как старому знакомому. Не обошлось без традиционного составления списка для опознания трупов, и чуть позже мы поняли, зачем. Все с того года выучили, что такое «пожар редуктора», в этом году были проблемы с автоматом перекоса. В какой-то момент вертолет подозрительно затрясся и особо напрягся бортмеханик, что-то высматривающий внизу (место падения?). Продолжительные щелчки тумблерами, мат по-русски и абхазски, и все починилось. Все. Хорош. На следующий год забрасываемся на лошадках.
Кванша встретила прекрасной погодой и грузинским GSM-ом. А мы невзначай затащили туда спутниковый телефон, спасло, что неоплаченный. Место лагеря уже роднее дачи («Вот будет лето, поедем на дачу…» Ленинград) но бочку с заныканными продуктами найти не удается. На удивление много снега, хотя приехали на пару недель раньше. У нас была информация от Олега Цоя, что недалеко от нашего лагеря есть гигантская пещера с гигантскими перспективами и со скромным названием «Жан-Бернар». Искали ее недолго, но лениво. Очаровывала навеска (или нет?) из деревянных клиньев над 80-метровым колодцем. Лезть желающих не нашлось, и все радостно повернули в лагерь. Таким образом, день заброски оказался достаточно продуктивным и это не могло не радовать.
На следующий день серьезно занялись «Жан-Бернаром». Навеска была сделана по всем правилам СРТ. Большое количество льда во входном колодце делает пещеру необычайно красивой, но в то же время опасной для прохождения. Тем не менее, за несколько часов удалось пробить пещеру до –100, где после ледяной катушки колодец вывалился в ледяной полусифон-озеро. Глубина этого озера не была установлена, но явно превышала рост провалившегося туда спелеолога. Прохождение полусифона было продолжено на следующий день. Для этого двойка Рыжков-Морковин использовала пустую тару из под воды и один туристический коврик. Очень забавно видимо было бы наблюдать со стороны, как в обнимку в этими канистрами лежа на пенке, спелеологи пытались грести по смеси изо льда и воды, а потом дико матерясь проваливалась в воду. В результате все жертвы оказались напрасными. Озеро оказалось совершенно глухим, что очень обескуражило нас и саратовцев, которые возлагали на ту пещеры большие надежды. А что делать? Пещера заткнулась, а название осталось.
В это время тройка Самсонов-Тетерин-Викорчук , вооруженная двумя кувалдами спускалась в Нулевку к щели, которая в прошлом году стала мерилом толщины задниц, и за которую ушли только Самсонов и Маслов. Долбили щель с остервенением людей, уже однажды в ней застрявших. Сил хватило на 3 часа, после чего пожалели кувалды. «Эх, дубинушка» стала с той поры нашим гимном. На следующий день четверка пошла за Щель и достигла технического дна. Внизу встретили громадный завал, с наскоку преодолеть его не удалось. Замаячила перспектива долгих осадных работ в мелкоглыбовом завале. Опыт работ в районе говорил, что «нам не светит». Выделили три направления, где была видна коренная стена и уютнее копалось. Принцип «искать где светлее» действует на уставших спелеков безотказно.
На поверхности тем временем погода решила взять реванш за заброску. На лагерь накатила туча, и начался непрекращающийся, но меняющий интенсивность дождь. На третий день некоторые участники снимали гидру только в спальнике, и то неохотно (контрацепция ни при чем). Но работа продолжалась, двойка рыла завал, остальные по GPS-у осуществляли поисковку. А что может быть более унылым, чем поисковка в дождь? Все Тексы (гор и др) дружно отсосали. Причем не воду. Мокрые до нитки искатели уходили сушиться в пещеры, где по крайней мере интенсивность воды, льющейся сверху предсказуема. Таким безнадежным образом было исследовано несколько пещер, в частности найденных и отмеченных Красноярскими экспедициями плесневелых годов. В дождь проводились поисковые работы к югу от Кванши, на границе сброса к Хипсте, а так же к юго-востоку от Кванши, вдоль тропы ведущей на Псху. Несколько интересных дыр, будут приведены на карте.
А быт брал свое. Сева Базилевский терзал наши души по вечерам бурятским комусом, на который охотно стягивался туман из долины. Кто не знает, это такой заунывный звук из пластинки, зажатой между зубами. Когда не повезет, резонирует череп, лагерь радуется, вечерняя дискотека закончилась. Не выдержав жарких мужских объятий из палатки оренбуржцев в тамбур сбежал комендант лагеря, где и прожил до последнего дня (не жизни, и то ладно) экспедции. Временами, вытаскивая его из просвета между тентом и внутренней палаткой, успокаивая «да не в щели ты, парень, не в щели» мы думали, чего это ему среди мальчишек не понравилось. Ну да мужественность и самоотверженность – это ли не наш лозунг?!
«Вечером вечером… делать было нечего.. взяли мы сбросились и пошли в кабак» уныло пел из наушников Сектор Газа. Емае! А ведь верно поет?!
В последние деньки экспедиции погода улучшилась. Удалось подсушить вещи и продолжить поисковые работы. Дождь закончился, но в тумане еще легко было потеряться. Параллельно велись работы в Нулевке. Призом зрительских симпатий был отмечен выход двойки Базилевский-Викорчук в результате которого были продемонстрирован полностью порванный зад (от комбеза , сквозь гидру до трусов) у младшенького члена нашей команды. Природа берет свое. И отмазы про тесноту завала в такой ситуации не катят. Азарт и неумение работы в узких пещерах сыграло с Димой злую шутку.
К концу подходили сроки и силы, а ощутимого результата все не было. Люди шарились по окрестностям, находя все новые и новые колодцы. Стало нехорошей традицией, что они затыкались на 20-35 метрах. Каждый день двойки работали в завале «Нулевки», начиная со дна обводненного колодца, где закончили исследования в прошлом году. Спустились в опасном обводненном завале на 7-9 метров, но конца края этой радости не было видно. В пятницу, 13 августа двойка Рыжков-Тетерин ушла вынимать навеску и затыкать завал. Последняя задача стояла неофициально, но к ее выполнению двойка подошла ответственно. Внезапно узкий завал, где невозможно поместиться вдвоем, провалился в небольшую камеру. Правда, для этого пришлось немного похрустеть ребрами на грани перелома. И тут, как говорится, поперло: вертикальный меандр, мешающие камни складываются на голову напарнику, каски с основным светом оставляются в расширениях и вниз, вниз, вниз. Через 20-25 метров вертикальных распоров небольшой завал, множество приходящих под прямым углом щелей. Завальчик разбираем или уничтожаем - при подъеме обнаруживается окно в меандре, где горизонтальный участок в 3-5 метров заканчивается вертикалью с шумящей там водой. При попытке пролезть в узость, где-то далеко вверху раздается звук сдвигающейся могильной плиты. Это звуки с нашего разобранного завала - усталость и страх наваливают одновременно. Решаем не испытывать судьбу и оставить заначку на следующий год. При выходе прочно застреваем в щели, кряхтенье ребрами не помогает, решаем долбить щель кувалдой. Проверенный инструмент сдает, и кувалда уходит в завал. На память остается пластиковая ручка и осознание того, что рано нас не ждут и искать зазря не станут. Решаем обнажиться и выскочить голыми. От усталости и отчаяния один из участников решает применить неведомый прием прохождения узостей – изменение конфигурации суставов, что к удивлению помогает. Благодарим пещеру за то, что отпустила и вынимаем навеску.
А дальше идет сброска, долгожданное море и Ватиковская кафешка, где мы фактически породнились с москвичами из клуба Сокольники-РУДН. В этом году удалось найти более короткую тропу от Кванши, которая за 10 часов привела нас к последнему Хипстинскому броду, где нас ждал Ватик на машине. Побережье Абхазии встретила нас теплой солнечной погодой и мы не приминули воспользовались этим и отправились по Ленинским местам – Новый Афон, Мчишта, Гагры, Пицунда. Три дня пролетели так, что вечером на третий день не каждый мог вспомнить, сколько времени он тут провел. Успели и понырять с аквалангом и попить хорошего сухумского вина и написать книгу о природе активной и пассивной женской сексуальности…
В общем кому что.

14.09.2004